Нашли Петька и Василий Иванович реактивный двигатель:
— Чё с ней делать?
— Давай на ворота повесим?
Повесили. Он возьми да и завёлся. Вцепились они за него, летят. Замечает их вражеский самолёт. Начинает таранить первый раз — мимо, второй — мимо, третий… Начинает стрелять. Всё мимо. Тут высовывается Петька и кричит:
— Василий Иванович долбани ты его шашкой, я калитку запарился открывать!
Самые смешные Анекдоты про персонажей книг и фильмов
Насреддин и жена сели за еду. Жена хлебнула горячего супа, и у нее на глазах выступили слезы.
— Чего ты плачешь? — спрашивает Насреддин.
— Да я вспомнила, что моя покойница мать очень любила такой суп, не сдержалась и заплакала.
Тут Насреддин хлебнул супа, и у него тоже побежали слезы. Жена говорит:
— А ты почему плачешь?
— Мне тоже вспомнилась твоя покойница мать, которая подкинула мне такую дочь.
Поручик Ржевский приходит в незнакомую компанию. Офицеры и дамы сидят за столом и говорят по очереди:
— Восемнадцатый!
Все смеются.
— А двадцать первый! А! Господа! Двадцать первый-то!
Хохот стоит еще сильнее.
— А триста восьмой, господа!
И опять смех сотрясает стены.
— Что это вы делаете? — спрашивает поручик Ржевский.
— Рассказываем анекдоты. Но для экономии времени мы их пронумеровали.
— Это интересно,— говорит поручик Ржевский.— А сто второй!
К нему подходит дама и дает пощечину.
— Мы при дамах неприличных анекдотов не рассказываем! — пояснили ему господа офицеры.
Как-то раз поручик Ржевский, мирно лежа на верхней полке несущегося по степи общего вагона подслушал разговор двух дам из соседнего купе:
— Милочка! Что вы делаете! Никогда не кладите яйца на серебро, оно от этого тускнеет!
«Век живи, век учись,» — подумал поручик, перекладывая серебренный портсигар из кармана брюк под подушку.
Приходит Василий Иванович к Петьке и говорит:
— Пошли на рыбалку!
— Так какая ж рыбалка, водки-то нету!
— А что есть?
— Анаша, — отвечает Петька
Василий Иванович удобно располагается в кресле.
— Так давай тут порыбачим!
Один скупец спросил у Насреддина:
— Ты любишь деньги?
— Да, потому что они делают меня независимым от бессовестных скряг.
Петька:
— Василий Иванович! Анка триппер поймала!
— Триппер расстрелять, Анку представить к награде.
Однажды Молла сказал жене:
— Жена, наша жизнь с тобой на этом свете ничего не стоит, но не унывай! Уж на том свете мы повеселимся!
— Почему? — спросила жена.
— Потому что мы оба попадем в рай.
А жена свое:
— Почему?
— Да потому! — отвечает Молла.— Посмотри на свое лицо и взгляни на меня. Ты каждый день смотришь на меня и терпишь. И я каждый день смотрю на тебя. А уж сколько натерпелся!.. А тот, кто терпит, обязательно попадет в рай.
Василий Иванович идет, понуро опустив голову. Фурманов участливо интересуется, в чем дело.
— Да вот, моемся сегодня всем отрядом в бане, вдруг в парную врывается Анка. Мы все шайками прикрылись, а она достает маузер и командует: «Руки вверх!». Ну, мы шайки отпустили, руки подняли — так у всех шайки на месте остались, а у меня упала…
Штирлиц проснулся в тюремной камере. Он совершенно не помнил, как сюда попал, какое сегодня число и какая в городе власть. После долгих размышлений он наконец решил, что если войдет гестаповец, надо будет сказать: «Хайль Гитлер, я — штандартенфюрер СС фон Штирлиц», а если войдет советский солдат — представиться: «Я — полковник Исаев». В этот момент входит милиционер и говорит:
— Ну и нажрались Вы вчера, товарищ Тихонов.
Штирлиц и пастор Шлаг встретились на тайной явочной квартире и поприветствовали друг-друга. Друг-друг тоже поприветствовал их.
Поручик Ржевский выиграл в лотерею и давай всех на балу шампанским угощать. Подходит корнет:
— Поручик, вы так весь выигрыш на шампанское угрохаете, ничего не останется.
— Тут на днях я так одну угрохал, она мне деньги даже дала, на которые я купил лотерею и выиграл. И так по кругу, по кругу, корнет.
Офицеры подходят к поручику Ржевскому.
— Поручик, Вы должны скомпрометировать графиню. Вы будете задавать вопросы, а она будет на них громко отвечать.
— Вы были в Польше?
— Да, я была в Польше!
— А наместника Яна знаете?
— Да, знаю!
— А его жену Яниху знаете?
А так как жену она не знает, ответит: «Яниху я не знаю!». А так как она это скажет громко, то это все услышат. Поручик на балу напился и подходит к графине.
— Послушайте, графиня, Вы были в этом самом, в Париже?
— Да, я была в Париже!
— А знали Вы там этого, фотографа Жана?
— Да!
— Да ни х*я Вы не знаете!!!
Штирлиц выглянул в окно. Под окном стоял Мюллер. «Что русскому здорово, то немцу смерть» — подумал Штирлиц, отпуская из рук кирпич.
Насреддин и трое приятелей собрались пообедать молоком с хлебом. Насреддин и двое приятелей крошили хлеб в молоко. Третий же жадно уписывал тюрю ложкой. Насреддин рассвирепел и изо всех сил его по голове ложкой.
Приятель от удара упал навзничь, а Насреддин сказал:
— Хлеб не крошишь, молоко ешь, а стоило тебя ударить, так ты еще и сердишься!
Чапаев переплывает Урал. Гребет одной рукой. Петька плывет рядом.
— Василий Иванович, брось чемодан!
— Не могу, Петька, там карты штаба дивизии. Две колоды.
Хоронили одного человека. Насреддин шел с сынишкой, когда навстречу им попалась похоронная процессия. Сын спросил:
— Что несут на носилках?
— Человека.
— А куда его несут?
— Человека несут в жилище, где нет ни золота, ни серебра, ни кушаний, ни напитков, ни одежды, ни хлеба.
— Разве его несут к нам домой? — удивился мальчик.
— Поручик, а скажите-ка: обо что чаще всего яйца бьются?
— Об седло.
— Ох, да нет же — об сковородку!
— Сковородой? По яйцам? Забавно-с!
Штирлиц шел в темноте. Справа мелькнула тень.
— Это Борман, — подумал Штирлиц.
— Да, это я, — подумал Борман.