Петрович, у которого свело живот, уже 25 минут читал в сортире трамвайный билет, потому что в кабинке решительно ничего больше не было.
Петрович, у которого свело живот, уже 25 минут читал в сортире трамвайный билет, потому что в кабинке решительно ничего больше не было.