Самые смешные Анекдоты про Сталина

Однажды Сталин встретил бабку с пустыми ведрами.
— Плохая примета, — подумала бабка.

В школе на уроке мира перед детьми выступает Сталин. Видя, что от его речи школьники начинают клевать носом, он решил сменить монолог на диалог:
— У кого-нибудь из вас есть ко мне вопросы?
Тут встает Петя Иванов и говорит:
— У меня к вам три вопроса:
1) кто убил товарища Кирова?
2) почему люди в стране такие нищие?
3) почему в стране постоянно нарушаются права человека?
Сталин чувствует, что его прошибает холодный пот, но тут звенит звонок и дети стремглав выбегают из класса.
В начале следующего урока Сталин опять спрашивает:
— У кого-нибудь еще есть ко мне вопросы?
Вовочка:
— У меня к вам пять вопросов:
1) кто убил товарища Кирова?
2) почему люди в стране такие нищие?
3) почему в стране постоянно нарушаются права человека?
4) почему звонок прозвенел на 20 минут раньше?
5) где Петя Иванов?

Троцкий говорил:
— Со Сталиным спорить очень сложно: я его цитатами, а он меня — ссылками.

Осень 1941-го. Из кабинета Сталина выходит раскрасневшийся Жуков, закрывает за собой дверь, вытирает пот со лба и, сухим полушепотом процедив сквозь стиснутые зубы: «Усатая сволочь!», быстрыми шагами уходит прочь по коридору. Находившийся в соседнем кабинете секретарь Поскребышев, отследив ситуацию, докладывает об услышанном Сталину. Через 3 минуты начальник охраны препровождает Жукова обратно в кабинет Сталина.
Сталин обращается к Жукову:
— Кого Вы имели в виду, товарищ Жуков?
— Как кого?! Конечно же Гитлера!
— Так. Хорошо. Ну, а кого имели в виду Вы, товарищ Поскребышев?

С национальным вопросом в стране начались большие сложности. В руководстве забеспокоились. Обратились к трудам Ленина. А у него сказано, что большим теоретиком по национальному вопросу является Сталин. Обратились к нему за помощью:
— Не знаем, что делать с армянами и азербайджанцами. Дело доходит до гражданской войны.
— А бабка?
— Бабка — КГБ,
— А я?
— А ты — народ.
На другой день сын звонит отцу на работу:
— К матери пришел другой президент, КГБ спит, а народ волнуется.

Совет сталиниста, вышивающего крестиком — каждый новый крест должен затягиваться туже… чтобы нитки хватило надолго.

Иосиф Вассарионович Сталин приехал как-то инспектировать колхоз. Дело было по весне — застряли в дороге. На торжественном митинге в честь прибытия вождя Коба не упустил случая покритиковать.
— Осмотрели мы ваше хозяйство. Хорошее хозяйство! И люди у вас хорошие, и песни правильные поете… Но у вас, товарищи, ужасные дороги. Как вы по ним собираетесь идти в светлое будущее? Не дороги, а сплошные ямы и
колдоебины!
Референт шепчет:
— Не «колдоебины», а «выбоины», товарищ Сталин.
Сталин оборачиваясь:
— Правильно подсказывают мне товарищи — все виновные будут вы*баны!

Грузин приехал из Москвы и рассказывает: «Положили нашего дорогого Сосо в мавзолей. Лежит. Смотрю, не один лежит. Подхожу, рассматриваю, не могу понять, кто рядом лежит. Всматриваюсь: так это же его орден Ленина в натуральную величину!»

— Наш Гувер отучил людей пить, — говорит американец.
— Подумаешь! — говорит русский. — Наш Сталин отучил людей есть!

Пушкин на приеме у Сталина.
— Здравствуйтэ, таварыш Пушкын!
— Здравствуйте, товарищ Сталин!
— Как ви живетэ, таварыш Пушкын?
— Плохо, товарищ Сталин!. Квартирка у меня сырая. Чихаю, кашляю постоянно.
Сталин снимает телефонную трубку, набирает номер:
— Домоуправление? Здравствуйтэ, с вамы таварыш Сталын гаварыт! Тут ко мне Пушкын прышел, жалуется, что квартырка у него сырая, что он чихает и кашляет, панимаешь? Заранээ прызнатэлэн!
Кладет трубку.
— А что ви сейчас пишэтэ, таварыш Пушкын?
— Да ничего не пишу. Редакция не берет моих стихов, уже все гонорары кончились, жить не на что…
Сталин вновь снимает трубку, набирает номер:
— Рэдакцыя? Здравствуйтэ, с вамы таварыш Сталын гаварыт! Тут ко мне Пушкын пришел, жалуется, что ви у нэго стыхы нэ беретэ, что жить скоро будет не на что… Заранээ признатэлэн!
Кладет трубку.
— А друзья у вас ест, таварыш Пушкын?
— Ну, конечно, есть, товарищ Сталин!
— И аны к вам ходят?
— Ходят.
— Часто ходят?
— Да частенько.
— И в это врэмя ви стыхов нэ пишэтэ?
— Нет, конечно, не пишу. Какие могут быть стихи, если друзья пришли?
— Значыт, вам друзья работат мэшают?
— В какой-то степени да, мешают.
Сталин опять снимает трубку, набирает номер:
— Таварыш Бэрия? Здравствуйтэ, с вам таварыш Сталын гаварыт! Тут ко мнэ Пушкын пришел, говорит, что ему друзья работать мешают… Заранее признатэлэн!
Кладет трубку.
— Большое вам спасибо, товарищ Сталин!
— Желаю вам балшых творчэскых успэхов!
Только за Пушкиным закрылась дверь, Сталин вновь снимает трубку и набирает номер:
— Таварыш Дантэс? Здравствуйтэ, с вами таварыш Сталын гаварыт! Тут ко мнэ Пушкын приходыл. На всэх он жалуется, всэми он нэ доволэн, всэ ему мэшают… Заранее признатэлэн!
Кладет трубку.

Летят в самолете Сталин и Черчилль. Смотрят в окно, а там чертик крыло пилит.
Черчилль приглашает пилота и просит:
— Передай ему, что если он прекратит пилить, то я ему гарантирую виллу на берегу моря, яхту и денег сто тысяч фунтов стерлингов.
Пилот сообщил. Чертик выслушал и продолжает пилить.
Черчилль снова приглашает пилота:
— Скажи, что если прекратит пилить, то я его сделаю миллионером и дам пост своего первого заместителя.
Пилот передал. Чертик выслушал и продолжает пилить.
Тогда подзывает пилота Сталин:
— Пэрэдай ему: хорошо пилишь — в калхоз запишу!
Черта как ветром сдуло.

Июль 1941 года. Совещание в ставке. Настроение у всех подавленное. В центре сидит мрачный Сталин. Заходит Рокоссовский. Здоровается.
Сталин:
— А-а, таваришь Рокоссовский… А развэ ми нэ расстрэляли вас в 39-м году?
— Никак нет, товарищ главнокомандующий, верой и правдой служу Отчизне.
— Ну, слюжи, слюжи…
Начало 1943 года. Совещание в ставке. Настроение у всех возбужденное. В центре сидит спокойный Сталин. Заходит Рокоссовский. Здоровается.
Сталин:
— А-а, таваришь Рокоссовский… А развэ ми нэ расстрэляли вас в 41-м году?
— Никак нет, товарищ главнокомандующий, верой и правдой служу Отчизне.
— Ну, слюжи, слюжи…
Апрель 1945 года. Совещание в ставке. Настроение у всех приподнятое. В центре сидит довольный Сталин. Заходит Рокоссовский. Здоровается.
Сталин:
— А-а, таваришь Рокоссовский… А развэ ми нэ расстрэляли вас в 43-м году?
— Никак нет, товарищ главнокомандующий, вы уже шутили по этому поводу.
— Вот видите, таваришши, даже в самие трюдные дни ми нахадили силы для шюток.

Газетчик кричит:
— Шесть условий Сталина — три копейки! Шесть условий Сталина три копейки!
Прохожий спрашивает:
— Почему так дешево?
— Все правильно: каждому условию грош цена!

Во времена Хрущева вызвали дух Сталина.
— Ну что нового?— спросил он.
— Да вот тут Даниэль с Синявским все пишут что-то не то.
— Это какой Синявский — который про футбол говорил?
— Нет, другой.
— А зачем нам два Синявских?

Сталин и Жуков стоят, наклонившись над картой.
— Как надо вести наступление, товарищ Жюков? — спрашивает Сталин.
— Я думаю товарищ Сталин, нужно наступать в западном направлении.
— Идите подумайте!
Жуков, выходя из кабинета, бросил фразу: «Свинья!» Поскребышев услышал и доложил Сталину.
Тот вызывает Жукова и спрашивает:
— Товарищ Жюков, вот ви, виходя из моего кабинета, сказали «свинья». Кого ви имели в виду?
— Конечно, Гитлера, товарищ Сталин!
— А ви кого, товарищ Поскребышев?

Певичка была заранее уверена в своем успехе:
— Пусть только попробуют плохо аплодировать — я буду петь песни о Сталине!

Совещание у товарища Сталина. Тема «Недостаточные темпы развития советской науки». Собрали академиков, спрашивают, в чем, дескать, дело.
— Дык! 90% — лодыри и бездельники!
— Так в чем проблема? Давайте эти 90% расстреляем!
— Да расстрелять-то, конечно, можно, но пропорция все равно сохранится…

— Товарищ Жуков, вы подготовили план штурма Берлина?
— Да, товарищ Сталин.
— А с полковником Брежневым советовались?